|
Я уже сказал, что любовь – это действие, деятельность. Здесь
мы подходим еще к одному серьезному недоразумению относительно любви, которое
следует внимательно рассмотреть. Любовь – не чувство. Очень многие люди, испытывающие
чувство любви и даже действующие под диктовку этого чувства, совершают фактически
акты не-любви и разрушения. С другой стороны, подлинно любящий человек часто предпринимает
любовные и конструктивные действия по отношению к лицу, которое ему явно не симпатично,
к которому он в этот момент чувствует не любовь, а скорее отвращение.
Чувство любви – это эмоция, сопровождающая переживание катексиса. Катексис,
напомним, – это событие или процесс, в результате которого некий объект становится
важным для нас. В этот объект ("объект любви" или "предмет любви")
мы начинаем вкладывать свою энергию, как если бы он стал частью нас самих; эту
связь между нами и объектом мы также называем катексисом. Можно говорить о многих
катексисах, если у нас одновременно действует много таких связей. Процесс прекращения
подачи энергии в объект любви, в результате чего он теряет для нас свое значение,
называется декатексисом.
Заблуждение относительно любви как чувства возникает из-за того, что мы путаем
катексис с любовью. Это заблуждение нетрудно понять, поскольку речь идет о подобных
процессах; но все же между ними есть четкие различия. Прежде всего, как уже отмечалось,
мы можем переживать катексис по отношению к любому объекту – живому и неживому,
одушевленному и неодушевленному. Так, кто-то может испытывать катексис к фондовой
бирже или к ювелирному изделию, может чувствовать к ним любовь. Во-вторых, если
мы испытываем катексис к другому человеческому существу, то это вовсе не значит,
что нас сколько-нибудь интересует его духовное развитие. Зависимая личность практически
всегда боится духовного развития собственного супруга, к которому она питает катексис.
Мать, упорно возившая сына в школу и обратно, несомненно испытывает катексис к
мальчику: он был важен для нее – он, но не его духовный рост. В-третьих, интенсивность
наших катексисов обычно не имеет ничего общего ни с мудростью, ни с преданностью.
Двое людей могут познакомиться в баре, и взаимный катексис окажется столь сильным,
что никакие ранее назначенные встречи, данные обещания, даже мир и покой в семье
не сравнятся по важности – на некоторое время – с переживанием сексуального наслаждения.
Наконец, наши катексисы бывают зыбкими и мимолетными. Упомянутая пара, испытав
сексуальное наслаждение, тут же может обнаружить, что партнер непривлекателен
и нежелателен. Декатексис может быть столь же быстрым, как и катексис.
Подлинная любовь, с другой стороны, означает обязательство и действенную мудрость.
Если мы заинтересованы в чьем-то духовном развитии, то понимаем, что отсутствие
обязательства будет, скорее всего, болезненно восприниматься этим человеком и
что обязательство по отношению к нему необходимо прежде всего нам самим, чтобы
проявить нашу заинтересованность более эффективно. По этой же причине обязательство
является краеугольным камнем психотерапии. Почти невозможно достичь заметного
духовного роста у пациента, если психотерапевт не сумеет заключить с ним "лечебный
союз". Другими словами, прежде чем пациент отважится на серьезные перемены,
он должен почувствовать уверенность и силу, а значит, не сомневаться, что врач
– его постоянный и надежный союзник.
Для того чтобы союз возник, врач должен демонстрировать пациенту, обычно на
протяжении значительного периода, последовательную и ровную заботу, а это возможно
только тогда, когда врач способен быть обязательным и преданным. Это не означает,
что врач всегда испытывает удовольствие от выслушивания пациента. Обязательство
состоит в том, что врач – нравится ему это или нет – выслушивает пациента всегда.
Точно так же, как в семейной жизни: в здоровой семье, как и в терапевтической
работе, партнеры должны регулярно, повседневно и преднамеренно уделять друг другу
внимание, независимо от того, что они при этом чувствуют. Как говорилось выше,
влюбленность у супружеских пар рано или поздно проходит; и именно в этот момент,
когда инстинкт совокупления завершает свою миссию, появляется возможность настоящей
любви. Именно тогда, когда супруги не желают больше находиться друг с другом беспрерывно,
когда время от времени им хочется побыть врозь, – начинается проверка их любви
и выясняется, существует эта любовь или нет.
Это не означает, что партнеры в устойчивых, конструктивных взаимоотношениях
– например, в интенсивной психотерапии или в браке – не могут испытывать катексис
друг к другу и к своим отношениям; они его и испытывают. Но речь идет о том, что
подлинная любовь превосходит катексис. Если любовь есть, то при этом катексис
и любовное чувство могут тоже существовать, но их может и не быть. Конечно, легче
– даже радостно – любить с катексисом и с чувством любви. Но можно любить и без
катексиса и любовного чувства: как раз осуществлением такой возможности и отличается
истинная любовь от простого катексиса.
Ключевым словом для различия является слово "воля". Я определил любовь
как волю к расширению собственного Я для того, чтобы питать духовный рост другого
человека или собственный. Истинная любовь – преимущественно волевая, а не эмоциональная
работа. Человек, который по-настоящему любит, поступает так в силу решения любить.
Этот человек взял на себя обязательство быть любящим, независимо от того, присутствует
ли любовное чувство. Если оно есть, тем лучше; но если его нет, то решимость любить,
воля любить все равно остается и действует. И наоборот, для любящего не только
возможно, но и обязательно избегать действий под влиянием любых чувств. Я могу
познакомиться с чрезвычайно привлекательной женщиной и испытывать к ней любовное
чувство, но, поскольку любовная интрига может разрушить мою семью, я скажу себе
вслух или в тишине души: "Похоже, я готов любить вас, но я себе этого не
позволю". Подобным же образом я отказываюсь брать нового пациента, более
привлекательного и как будто перспективного в смысле лечения, потому что мое время
уже посвящено другим пациентам, среди которых есть и менее привлекательные, и
более трудные. Мои чувства любви могут быть неисчерпаемыми, но моя способность
быть любящим – ограничена. Поэтому я должен выбрать человека, на котором я сосредоточу
свою способность любить, на которого я направлю мою волю любить. Истинная любовь
– это не чувство, переполняющее нас; это обязывающее, обдуманное решение.
Эта всеобщая склонность путать любовь с чувством любви позволяет людям всяческими
способами обманывать себя. Пьяница-муж, чья семья в настоящую минуту нуждается
в его внимании и помощи, сидит в баре и со слезами на глазах говорит бармену:
"Я ведь очень люблю свою семью!" Люди, грубейшим образом пренебрегающие
собственными детьми, чаще всего считают себя самыми любящими из родителей. Вполне
очевидно, что в этой тенденции смешивать любовь с чувством любви кроется определенная
эгоистическая подоплека: это ведь так легко и красиво – видеть подтверждение любви
в собственных чувствах. А искать это подтверждение в собственных действиях – трудно
и неприятно. Но поскольку истинная любовь является актом воли, который часто превосходит
эфемерные чувства любви, или катексис, то правильнее всего будет сказать: "Любовь
есть постольку, поскольку она действует". Любовь и нелюбовь, как добро и
зло, – категории объективные, а не чисто субъективные.
|
