Если мы уже как-то можем вообразить себе необычайную мудрость бессознательного, как она описана выше, представить ее в виде принципиально объяснимой функции молекулярного мозга, работающего по какой-то чудесной технической схеме, то у нас нет приемлемого объяснения так называемым "психическим феноменам", которые, несомненно, связаны с работой бессознательного. В серии утонченных экспериментов доктор медицины Монтегю Аллмэн (Ullman) и доктор философии Стенли Криппнер показали, что бодрствующий индивид может надежно и по многу раз "передавать" образы другому индивиду, спящему в это время в другом, удаленном месте, и что эти образы появляются в сновидениях спящего.* Такая передача может осуществляться не только в лаборатории. Например, не так уж редко случается, что двое знакомых людей независимо друг от друга видят одинаковые или чрезвычайно похожие сновидения. Как это происходит? Мы не имеем об этом ни малейшего понятия.

* "An Experimental Approach to Dreams and Telepathy: II Report of Three Studies", American Journal of Psychiatry (March 1970), pp. 1282-89. Каждый, кто еще не убежден в реальности экстрасенсорного восприятия или скептически смотрит на его научную достоверность, должен обязательно прочитать эту статью.

Но это происходит. Достоверность таких событий доказана научно на языке вероятностей. Было и у меня однажды ночью сновидение, состоявшее из семи последовательных образов. Позже я узнал, что мой друг, спавший в той же комнате двумя днями раньше, также видел сон с теми же семью образами и в той же последовательности. Никакого объяснения этим снам мы с ним так и не нашли. Мы не смогли связать свои сновидения ни с каким нашим реальным опытом, ни общим, ни раздельным, как не смогли дать им никакой осмысленной интерпретации. И все же мы знали, что случилось что-то важное. Мой мозг способен привлечь миллионы образов для конструирования сновидений. Вероятность того, что я случайно выберу ту же самую последовательность из тех же семи образов, что представились моему другу, астрономически ничтожна. Событие было настолько невероятным, что мы знали: оно произошло не случайно.

Тот факт, что чрезвычайно маловероятные события, для которых нельзя найти никакой причины в рамках известных естественных законов, происходят с невероятно большой частотой, получил название принципа синхронности. Мой друг и я не знаем причины, почему у нас были столь невероятно похожие сновидения; но одна из особенностей этих сновидений состоит в том, что они приснились нам с небольшим разрывом во времени. Выше, когда мы обсуждали склонность и сопротивляемость по отношению к несчастным случаям, упоминалось, что не так уж редко люди выбираются невредимыми из совершенно искореженных в аварии машин, и нам казалось смешным предположение, что машина могла инстинктивно смяться таким образом, чтобы защитить пассажира, или что пассажир мог инстинктивно съежиться таким образом, чтобы соответствовать форме смятого салона. Не существует известного естественного закона, по которому конфигурация машины (событие А) стала причиной спасения пассажира или форма пассажира (событие Б) стала причиной определенной формы смятой машины. И все же событие А и событие Б, не будучи причиной друг друга, невероятным образом произошли синхронно, то есть одновременно, таким образом, что пассажир действительно остался жив. Принцип синхронности не объясняет, как или почему это случилось; он просто утверждает, что такие неимоверные совпадения событий во времени случаются чаще, чем предсказывает обычная теория вероятностей. Этот принцип не объясняет чудес; он только помогает понять, что чудеса – это вопрос расстановки во времени и что чудесная расстановка – удивительно обычное дело.

Случай с подобными и почти синхронными сновидениями квалифицируется, в силу его статистической невероятности, как подлинно психический, "паранормальный" феномен, несмотря на то что смысл такого события непонятен. Вероятно, смысл по меньшей мере большинства подлинно психических, паранормальных феноменов столь же непонятен. Однако еще одна характерная черта психических феноменов, помимо их статистической невероятности, заключается в том, что значительное количество таких происшествий можно отнести к счастливым – в некотором смысле благотворным для одного или нескольких участников.

Зрелый, уважаемый и очень скептичный ученый, проходящий у меня курс психоанализа, недавно рассказывал такой случай:

– В прошлый раз после нашего сеанса была прекрасная погода, и я решил поехать домой вокруг озера. Вы знаете, дорога там петляет и много слепых поворотов. Я приближался уже, наверное, к десятому из них, как вдруг мне пришла в голову мысль, что, быть может, за поворотом навстречу мне мчится по моей стороне автомобиль... Не размышляя, я резко затормозил и остановился. В ту же секунду из-за поворота вылетел автомобиль, его колеса футов на шесть были за желтой линией, и он едва не зацепил меня, хотя я стоял на своей стороне. Если бы я не остановился, столкновение произошло бы неизбежно. Я не представляю, что заставило меня остановиться. Я мог бы остановиться перед любым из дюжины других поворотов, но не остановился. Я ездил раньше по этой дороге много раз, и хотя мне приходило в голову, что она опасна, я никогда не останавливался. Это заставляет меня задуматься. Может быть, действительно существует что-то вроде внечувственного восприятия. Никакого другого объяснения я не вижу.

Возможно, что события, статистически невероятные настолько, что приходится рассматривать их как синхронные, или паранормальные, бывают не только благотворными, но и губительными. Всем доводилось слышать не только о странном спасении, но и о странной гибели. Исследования таких явлений, несмотря на множество коварных методологических проблем, должны продолжаться. Пока что я могу высказать лишь свое "ненаучное", но очень твердое убеждение, что среди статистически невероятных событий частота явно благотворных значительно выше, чем частота губительных. Благотворные результаты таких событий не обязательно означают спасение жизни; чаще они просто способствуют жизни и развитию. Превосходным примером такого случая является "сон со скарабеем", рассказанный Карлом Юнгом в статье "О синхронии". Я привожу его целиком.

Мой пример касается молодой пациентки, которая, несмотря на наши обоюдные усилия, оказалась психологически недоступной. Затруднение объяснялось тем, что она все, всегда и обо всем знала лучше меня. Ее прекрасное образование идеально вооружило ее для такой борьбы: это был предельно отшлифованный картезианский рационализм с безукоризненно "геометрическими" представлениями о реальности. После нескольких бесплодных попыток смягчить этот рационализм хоть какой-то долей более человеческого разумения я вынужден был ограничиться надеждой, что произойдет что-нибудь неожиданное и иррациональное и взорвет интеллектуальную реторту, в которую она себя запаяла. И вот однажды я сидел напротив нее, спиной к окну, и слушал поток ее риторики. Прошлой ночью ей приснился очень яркий сон, в котором кто-то дал ей золотого скарабея – драгоценную ювелирную безделушку. Во время ее рассказа я услышал за спиной легкий стук в окно. Я обернулся и увидел красивое большое насекомое; оно билось снаружи в оконное стекло, явно пытаясь проникнуть в темноту комнаты. Мне это показалось очень странным. Я фазу же открыл окно и поймал насекомое прямо на лету. Это был обыкновенный садовый жук-скарабей Cetonia aurata, золотисто-зеленая окраска которого делает его очень похожим на золотого скарабея. Я протянул жука моей пациентке со словами: "А вот и ваш скарабей". Это событие пробило брешь в ее интеллектуальной броне, после чего лечение сдвинулось с мертвой точки. (The Portable Jung, Joseph Campbell, ed. New York: Viking Press, 1971. pp.511-12)
Обсуждая здесь паранормальные события с благотворными последствиями, мы говорим фактически о феномене "счастливого случая". Словарь Вебстера определяет соответствующее свойство человека* как "дар нечаянно находить приятные или ценные вещи". В этом определении есть несколько любопытных особенностей. Например, это свойство рассматривается как дар, который кому-то достается, а кому-то нет; есть счастливчики и есть несчастливцы. Важнейшее положение этой главы состоит в том, что благодать, проявляющаяся частично и в "нечаянном обретении приятных или ценных вещей", дана каждому, но не каждый пользуется ею. Впустив жука, поймав его и отдав пациентке, Юнг явно воспользовался благодатью. Некоторые из причин и обстоятельств того, как люди упускают возможности благодати, будут рассмотрены позже, в разделе "Сопротивление благодати". Сейчас же я только скажу, что одна из причин – неполное осознание присутствия благодати; то есть мы не считаем ценными вещи, которых не искали, не осмысливаем величину дара, который нам предлагается. Другими словами, счастливые случаи выпадают всем, но часто мы не распознаем их благодатный характер, рассматриваем как ничем не примечательные и упускаем возможность воспользоваться ими.

* Англ. serendipity – счастливая способность к открытиям или находкам; интуитивная прозорливость. – Прим. перев.

Пять месяцев назад я работал в одном городке; как-то у меня образовалось двухчасовое окно между деловыми встречами, и я попросил местного коллегу разрешить мне поработать в его библиотеке – мне нужно было переделать первую главу этой книги. В доме коллеги меня встретила его супруга. Эта холодная и сдержанная женщина никогда не уделяла особого внимания моей персоне, а иногда проявляла даже высокомерную враждебность. Минут пять мы неловко говорили о пустяках, а затем она сказала, что слышала, будто я пишу книгу, и ей интересно знать, о чем будет эта книга. Я сказал ей, что книга касается духовного развития, и больше не стал распространяться. Я засел за работу в библиотеке. Через полчаса работа застопорилась. Мне совершенно не нравился написанный мною раздел об ответственности. Для того чтобы вразумительно изложить свою концепцию, я должен был расширить его до размеров главы, и в то же время чувствовал, что такое расширение выходит за рамки основной темы. Не мог я и выбросить весь раздел, какое-то представление об этой концепции необходимо было дать. Почти целый час я безрезультатно мучился со своей дилеммой, чувствуя себя все более беспомощным.

В эту минуту в библиотеку тихо вошла супруга моего коллеги. Она держалась как-то робко, неуверенно, почтительно, но вместе с тем доброжелательно – совсем не так, как в предыдущих наших встречах.

– Скотти, я, надеюсь, не помешала вам, – сказала она. – А если помешала, то вы скажите.

Я ответил, что нет, что у меня как раз остановка и вряд ли я двинусь дальше. В руках у нее я увидел небольшую книжку.

– Я случайно нашла эту книгу, – сказала она. – Мне почему-то кажется, я не знаю почему, что она будет вам полезна. Может быть, и нет, я не уверена, но вы посмотрите.

В спешке и раздражении я мог ответить ей, что сижу по горло в книгах (и это была бы правда) и не вижу никаких признаков того, что в обозримом будущем смогу позволить себе читать еще что-то. Но странное ее смирение вызвало иной ответ. Я сказал, что тронут ее добротой и постараюсь прочитать книгу при первой же возможности. Я взял книгу с собой, не представляя, когда эта первая возможность представится. Однако в тот же вечер что-то вынудило меня отложить в сторону все другие книги и взяться за эту. Это был тонкий томик Аллена Уилиса "Как меняются люди". Значительная часть книги была посвящена вопросам ответственности. В одной из глав изящно и исчерпывающе излагалось все то, что я собирался сказать, если бы расширил свой незадачливый раздел. На следующее утро я сжал этот раздел до краткого справочного параграфа, а в сноске отослал читателя к книге Уилиса, где вопрос освещен полностью. Дилемма была разрешена.

Это не было грандиозное событие. О нем не трубили фанфары. Я мог так и не узнать о книге и обойтись без нее. И все-таки благодать коснулась меня. Событие это было и необычайным, и рядовым. Необычайное оно потому, что невероятное, а рядовое потому, что такие невероятные и благотворные события случаются с нами постоянно, спокойно, стучась в дверь нашего осознания не громче, чем стучит жук-скарабей в оконное стекло. Таких событий случилось много десятков с тех пор, как супруга коллеги дала мне книгу. И со мной они случались и случаются всегда. Некоторые из них я узнаю. Из некоторых я извлекаю пользу, даже не осознав их чудесной природы. И невозможно представить, сколько их я упустил.

<<< Оглавление >>>

Наверх страницы